* * *
Ледяные волны Стикса
Преграждают путь перу…
Варлам Шаламов
…Отпевают… Свечи… Ризы…
Хватит!
Горькой чашей не обнес Господь –
Болью
за пережитое платит
Сирая, заношенная плоть.
Жизнь черна – как вечный понедельник…
Опускает воспаленный взгляд
Ангел
инфернальной богадельни,
От души – в благодеянье вмят.
Так и тлеет, немощней ребенка,
В темное молчание уйдя,
Обреченно сжавшись в комнатёнке –
Косной кубатуре бытия.
Ворогу и другу в назиданье,
Время, оплывающее льдом,
Запеклось в нём и саднит сознанье,
Выщербленное кайлом…
В комнатке, глядящей одиночкой,
Смяв надежду в ветхом кулаке,
Он погаснет – заскорузлой строчкой
Про судьбу в смертельном куржаке.
…Он ещё недавно между нами –
Из молчанья и страданья свит,
В слабых слухах теплился…
Но память,
Указуя в прошлое, язвит:
Вне обид, сомнений, упований,
Сумрачно пестрят в его глазах
Редкие конвульсии свиданий,
Беглые прощанья – впопыхах.
Камень бил,
из преисподней вышел…
Мир вокруг оттаивал, бурлил,
Ликовал.
Ну, а того, кто выжил,
Кто из ада вышел – не простил,
За судьбу, знать, за напоминанье
О кромешном ужасе…
Неправ
Или прав ты, мир,
на состраданье,
Суть и цель теряя, обнищав?
Музыка, казнимая забвеньем,
В сутолке увечной прорастет…
Только дух, расплющенный терпеньем
В скобках аналогий,
часа ждёт –
Разбудить грядущее.
Опальны
Музы в изголовии молчат,
Проводили…
Но – документальны
Слезы, что в предсердии горят.
Оттого – в курсивах беспробудных –
Мрачен тон, действительность горька,
Что молчу я,
что на них, подспудных,
Не одна заварена строка….
1987