Ты меня не прощай, мой любимый, родной, –
Арараты мои, как сироты – покинуты.
А душа от тоски стала словно чужой, –
обескровленной... Небо моё опрокинуто.
Стало тёмно-багряным, как вечная боль.
Где его лучезарность? Где свет и бездонность?
Ты меня не прощай, мой любимый, доколь
Арараты мои, как юдоль и бездомность.
Не прощай мне, любимый, дышавшей тобой,
от любви захмелевшей, забвенья слепого.
Нынче, зрячая нищенка с ветхой сумой,
не просившая ранее кровно-святого –
чтобы ты, как хозяин всех дум моих, снов,
удержал мою Землю – мои Арараты,
чтоб страну оберёг и мой солнечный кров.
Не прощай мне, любимый, столь горькой утраты.
Не прощай, что в источнике новой зари,
отразившись, как луч отражается в водах,
я, прозрев, ожила… но пусты алтари –
только слёзы потерь и ушедшие годы.
Как сегодня Тиграны лютуют во мне!
Как гневятся цари и взирают с укором!
Не прощай, что тебя, как защиту стране
я отдать не смогла… но раскаялась вскоре.
Ты меня не прощай, мой любимый, родной, –
Арараты мои, как сироты невинные.
Но я связана с ними, как люди с судьбой
Неразрывно и крепко – живой пуповиной.
Как же зваться могу я: «любовница», «женщина», «мать»?!
Ты не сможешь владеть моим сердцем – в нём боль, нет покоя.
И пока по Великой Армении кружится тать*,
Ты меня не прощай, я прощенья не стою.
Вольный литературный перевод Любови Миляевой
