Рядом с разрушенным деревянным Бабьим
мостом, построенным в войну, воздвигается
новый, бетонный…
Из газет
Свет созиданья стоял над Сургутом…
Я не расслышал зав пламенным гудом
Бульдозеров,
ч т о кричит мне Петровна,
Помолодевшая, пьяная ровно…
Вижу, как сварка сверкает задорно,
Слышу – гремит половодье мажорно,
Гоголем ходит на воле, сшибая
Пьяные плахи, костлявые сваи.
Светлое платье над сваями пляшет –
Плачет Петровна
и слезы не прячет…
Нас крановщик над стремниной вознес:
«Бабий, –
и выжал сцепление, –
мост!..».
День одевался мазками бетона,
Абрис моста набирал высоту
И нависал над рекой, многотонный…
Вечер
я встретил на Бабьем мосту:
Сварка мигала, и мимо нас дули,
В прожекторах, воспаленные струи,
Пела на стройке рабочая сталь
Над заревою судьбою моста.
Слепо шагнул я, и хилые доски
Вскрикнули, словно судеб отголоски, –
Через страданья пропущенный, слабый,
Голос твой, Бабий! –
«Год сорок первый…».
Обветренный, бражный
Вечер
и проводы здесь, на песках,
В ополоумевших бабах,
и баржи –
В лютых гармошках и душных слезах.
Лавою – плач и надрывные клики…
О, исступленные женские лики!
Рвется извечная, кровная связь…
Вдруг приподнявшись над поймою лысой,
Выстудил души гудок, ненавистный,
Разом – от горестей отгородясь.
Обезголосели ружья и весла,
Позапропали в огне мужики.
…Ночью,
речонкою, кроткой по веснам,
Словно былинку, смахнуло мостки.
Шла белорыбица – в гаснущем свете
Сыто лоснились тяжелые сети…
«Все для победы!»-
И, властное, в рост
Встало над речкой полотнище – «Мост!».
Эхом – ответно рванулось: «Даешь!»…
В прорву студеную плюхались бревна,
Руки твои – сатанинская дрожь
Болью к дождю раздирает, Петровна.
Высекла из непогоды луна
Лица,
холодные ситчики,
сваи…
Здесь затаенно вздыхала страна,
Страшной заботою жилы срывая.
Бабы,
сибирские, горькие,
с вами
Мир, исстрадавшись, светлеет душой,
Вы устояли, как крепкие сваи,
Под громыхнувшей военной грозой!...
Как расскажу о вас, годы и беды?!
…Вдруг, разметавши платки над водой,
Хлынуло с барж подходивших: «Побе-еда!» –
Всхлипнул мост – под солдатской кирзой…
Мост мой – связует собой поколенья,
Точно родной безыскусный напев,
Во-он крановщик выжимает сцепленье,
Мощной улыбкою заголубев,
И, как молодка, отчаянно, дробно
(Внучке на Пасху семнадцатый год…)
Пляшет
и плачет над глубью Петровна,
Машет платком – точно юность зовет.
…Мы поднимались на вертолете,
Чахлый осинник бежал от винта.
Влажно река усмехнулась в пролете…
Может, наброски мои – все тщета?
Но ни черта!
Я блокнот открываю –
Ждут меня люди,
их судьбы,
стихи,
И непреложно с Моста начинаю,
Как начинают – с запевной строки…