Далеко-далеко за рекой затерялся кровавый Афган.
Я шагаю гражданский такой, и зовусь я теперь ветеран.
Дом, работа, поход по друзьям, мокну, мерзну, топчу листопад,
Да вот только кричу по ночам, да только раны на дождик болят.
И сегодня в едином строю, дорогие мои ветераны,
Я стою, чтобы память свою бередить, словно старые раны.
И мы памяти этой верны, если помним, то значит, живем,
И звучит в сердце ночью и днем, и звучит в сердце ночью и днем эхо, эхо войны.
Видно не суждено нам забыть, как печаталась память огнем,
Не забыть, как пришлось нам ходить по горам под свинцовым дождем.
Как глотали мы рыжую пыль, про короткие строчки домой.
Не забыл ты, и я не забыл первый бой и последний свой бой.
И сегодня в едином строю, дорогие мои ветераны,
Я стою, чтобы память свою бередить, словно старые раны.
И мы памяти этой верны, если помним, то значит, живем,
И звучит в сердце ночью и днем, и звучит в сердце ночью и днем эхо, эхо войны.
– Что же ты загрустил, ветеран? И в обнимку с гитарой затих?
Спой про дом, про Чечню, про Афган, про погибших друзей, про живых,
Эти песни слагались в боях, будут в памяти вечным огнем,
Будут петь их на всех языках, если помним, то значит живем.
И сегодня в едином строю, дорогие мои ветераны,
Я стою, чтобы память свою бередить, словно старые раны.
И мы памяти этой верны, если помним, то значит, живем,
И звучит в сердце ночью и днем, и кричит в сердце ночью и днем эхо, эхо войны.
