На стареньком струге под парусом тонким
По руслу широкой сибирской реки
К Сургуту четвёртые сутки из Томска
Плывут, возвращаясь домой, казаки.
Детишки и жëны в Сургуте остались -
О них и скучали в пути казаки.
Над мачтой свинцовые тучи бежали
И солнце скрывали - не видно ни зги.
Был Томск ими «ру́блен» годков этак двадцать
Назад, но с тех пор он раскинулся в ширь.
И город расцвёл, стал великим красавцем,
Вроднившись корнями своими в Сибирь.
Сургут же, для глаза ещё не заметно,
Но начал дряхлеть у Оби не спеша.
Он óтжил уже свое яркое время,
И чахла сургутская тихо душа.
Ни жаркого лета, ни пастбищ обширных,
Ни хлеб не растёт на сургутских полях.
Развеяться можно лишь в маленьких, пыльных,
Просаленных пóтом питейных корчмах.
Сургут был сибирской добычи пушнины
Столицей. Но ценного мало зверька
Осталось совсем на приобской равнине.
Теряла его постепенно тайга.
В те дальние годы селиться в Сургуте
По собственной воле никто не желал.
И были здесь только служивые люди -
В Сургут их указами царь направлял.
На долгую службу...Поэтому брали
И жён, и детишек с собой казаки
В Сургут... А над мачтою тучи бежали
И солнце скрывали - не видно ни зги...
Под парусом тонким на стареньком струге
По руслу широкой сибирской реки
Из Томска к Сургуту четвёртые сутки
Спешат, возвращаясь домой, казаки.
