(Из книги "Царство речных хрусталей". Тюмень, 1993 г.)
Вот и снова коричневый Буг впереди,
Над обрывом — высокие липы.
В моём сердце, на четверть сожжённом в груди
Заблудились тревожные всхлипы.
Значит, правда, война — перед самым концом,
Только грусть от товарищей прячешь:
Где-то здесь похоронены мама с отцом,
Память, глупая, что ж ты не плачешь?
Я отсюда ушёл рядовым на восток,
Я вернулся сюда лейтенантом,
И ни разу не смог написать пару строк
Той девчонке с отчаянным бантом.
Где он, госпиталь тот? В Оренбурге, в тылу,
Не молиться ж ему как удаче!
Я вернулся один к дорогому углу.
Память, глупая, что ж ты не плачешь?
В первом взводе моём и румын, и поляк -
Старше возрастом — нравом пожиже —
Но в кровавом металле вчерашних атак
Научиться чему-то смогли же.
Нынче — Родина их, нынче Краков и Клуж
Впереди, только путь обозначишь.
Первый взвод — он смертельно ещё неуклюж.
Память, глупая, что ж ты не плачешь?
Довоенная карта затёрта до дыр,
Боль названий — бальзамом по нервам.
Их поднимет в атаку чужой командир,
Только сам он подымется первым!
А когда ты на бруствер заскочишь легко,
И пробитой башкой замаячишь —
Значит, правда, Берлин не совсем далеко...
Память, глупая, что ж ты не плачешь?
1987 г.
