***
Мне покойно, хорошо в дороге
Вдалеке от суеты жилья.
Где-то впереди в лосином логе
Хижина затеряна моя.
Меж стволов, подточенных веками,
Вьется дымки бледное кольцо.
Ожиданием — в оконной раме —
Замерло тревожное лицо...
Дремлют травы, шепчутся осины,
Млеет небо в розовом огне,
А она, сияя, как росинка,
Руки тонкие протягивает мне.
Стройная и нежная, как фея,
Как фиалка, как поэма снов...
Ни о чем на свете не жалея,
К ней приникнув, умереть готов,
Раствориться, стать пыльцой фиалки,
Стать тропой под легким каблучком...
А она мне шепчет: — Милый Алька,
Ты устал, пойдем скорее в дом.
Непроста была твоя дорога,
Дни суровы, ночи — без тепла...
Я не призрак... Прикоснись, потрогай...
Чувствуешь, как я тебя ждала?
Ты рубил здесь вековые сосны
И построил этот тихий дом...
Помнишь — те томительные весны,
Странно позабытые потом?
Ты меня оставил здесь на муки...
Заблудился — потерял себя...
Я звала, заламывая руки,
Дни и ночи плача и скорбя.
Вот они — бревенчатые сени,
Вот крыльцо, истлевшее в слезах...
Заходи... Я сяду на колени...
Загляну и утону в глазах...
Ты проснешься утром рано-рано,
Исцеленный, как рожденный вновь.
Зарубцуют в твоем сердце раны
Преданность и нежная любовь...
Я снимаю сыромятный пояс,
Нож, ружье бросаю на топчан...
— Милая, тебя я успокою:
Мне наскучил городов шалман.
Месяц сроку — стану я мужчиной,
Есть сырое мясо научусь...
Больше никогда зловонной тиной
Не задушит мое сердце грусть.
Наточу топор я на медведя
И мозоли на руках натру,
Как индеец, отливая медью,
Повстречаю зорьку поутру...
Смастерю собственноручно лодки
И по гривам бешеной реки —
Твердою рукою — до Находки
Поведем с тобою челноки...
Будут весны, лето, осень, зимы
Удивлять неповторимым днем...
И, навеки так соединимы,
Мы в дороге где-нибудь умрем...
Но и вечно... вечно будем живы
В мудрой дреме вековых лесов,
И о том, как были мы любимы,
Птичик пропоет мелодию без слов...
