Табунщик Микуль

Загорел и скуласт,
В белоснежных тугих торбасах…
Плотно солнце прижалось к сатиновой красной рубахе.
Спит забытый кисет в волосатых, тяжелых руках,
Шитый ворот коробят лиловые,
                                                      алые птахи.
Разметался мороз на окне…
Яркий жар очага.
Бесконечна, как эпос, великая зимняя тундра.
Мой старик ладит стол, спозаранку забив рогача,
Начинает застольем – полярное хилое утро.
О, Микуль переметил своими становьями север,
Вплоть до моря
                           простор кочевыми огнями засеял,
Он до моря ходил на оленьих упряжках, собаках…

Его старшего сына взяла в сорок третьем –
                                                                          атака.
( Сын его бил моржей и, спускаясь к тайге, белковал…),
А когда вал огня вдруг накрыл золотую долину,
Люто небо свернуло в глаза, – и тогда он упал.
Обнимая с прощальною жадностью нищую глину…

И Микуль в этот день забивает оленя,
                                                                 молчит,
Топит печи свои до поющего, хрупкого жара,
Собирает соседей…
Печальное слово – горчит,
И горит на столе поминальная горькая чара.
Поднимает свечение утренний заспанный снег,
Из далеких степей проскользнула по-лисьи поземка…

А на дне его сердца,
                                  запрятанном выжженном дне,
Безголосо орет, не дает забытья – похоронка…
Засыпает табунщик в слезах беспросветной любви,
Заметает виски стариковская тусклая заметь.
Материнская память на боли стоит, на крови,
И на вечном молчанье – крутая отцовская память.

Всего голосов: 80
Проголосуйте, если Вам понравилось стихотворение

Новые видео на сайте

Полезные ссылки автора

Приглашаем вас подписаться на наш Youtube-канал. На нем мы будем размещать видео со стихами наших авторов.

Рассказать друзьям

Будем признательны, если воспользуетесь кнопочками, чтобы поделиться страницей с друзьями в социальных сетях.