***
При адамической свежести с моря, в полу-
мраке, по курсу курсива на карте, язвима
воспоминаньем, с молчаньем твоим на молу,
яхта, в безветрии, прошелестевшая мимо,
поздним фланёрам, как шиш, предъявив полуют...
Жизнь, в изоляции от неусыпных иллюзий,
скучною патиной взявшись, и есть абсолют
лютости воспоминаний, достойных аллюзий.
Встречный свежак обдирает лицо, как наждак.
В гулкой пивной, став, по слухам,
активным транжирой
жизни, гудит «социальный (по уровню) шлак»,
спутники Бахуса, манипулируя лирой
будничной выделки... Не утешая юнца,
лепится к памяти, тлея, полоска заката
на воспалившейся, пылкой лепнине дворца
за Массена, родословная чья небогата
на парадоксы... Обязан клевещущим тем,
что обстоятелен в выводах, из бескорыстных,
он не один из «блаженных, подталкиваем
толками, тихо уходит из памяти присных,
внешне вполне респектабельных... Не толмачи
стереотипов, что, в сущности, посеребрели
хрестоматийные не-харизматики, чьи
счёты к реальности помолодели... В прицеле
у неизбежности, ей ассистируя, вне
классификаций «В резерве у вечности» либо
приотворившись притворщице в нежности, не
спрашивай правды с её искушённости, ибо,
не оставляя сомненьям, один на двоих,
лунной полуночью, неутолимый учитель
сон, неусыпный хранитель секретов чужих,
мыслей твоих о себе - духовник и целитель...
