***
Повергаемы в ступор, как даве - базарными
нравами, сокрушаются, вот, мол, беда:
вивисекция, мой комментатор, бездарными
виршами - первый шаг к паранойе, когда,
не срывая, при тяжбе амбиций, овации,
плод духовной инфляции, логики вне,
генерации лириков - в дегенерации,
изживая былые триумфы, вполне
не в себе... Как, плодясь, ни убоги двуногие,
чьей настырностью сущее заражено,
инстинкт истины - вот он: по идеологии
Логоса, первозданно - духовное, но
и травимо действительностью: заморённому
пандемией, о чём бы он и ни просил,
миру, при катаклизмах его, умудрённому (?)
мором, не достаёт на признание сил:
с правдою, что на птичьих правах, в неотложности
здравомыслия, ибо - изловлено злом,
бытие, что заложено, в догмах, на ложности
заблуждений в нём, неискупимо в своём
фарисействе, но сызмала - всё ж в иерархии
архетипов. Какой, серостью изводим,
ни кудесник наш автор в своей же «епархии», -
фатум, пристален, манипулирует им...
Обрекаем рутиной на непонимание,
и поэтому, лишь причастившись любви,
человек, что прозрел, есть своё ж отрицание,
из души вытравляя сомненья... В свои
семьдесят - пылко отсалютуем: «Брависсимо!»
той любви, что, спасая от ступора нас, -
вещь в себе, ведь, по Канту, ma shere, независима
от сознанья и - непознаваема, да-с!
