Ошалев на ветру, неумолчно канючит калитка,
Подряхлевшими ставнями дом прикрывает глаза,
Выстывает под матицей осиротевшая зыбка…
Уезжая бросают – такое случается, – пса.
Пса! –
хранителя, доброго ангела старого дома,
По испытанной сути своей,
Добродушного верного друга, укромно,
Упоённо лизавшего в тёплые щёки детей.
Пса! –
на волчьем клокочущем горле, спасая хозяина,
Молча,
мёртвою хваткой сцепившего в схватке клыки….
Ну, а вспомни, хозяин, как плакал ты зло и отчаянно,
Когда он, окровавлен, приполз из притихшей тайги!
Виноватая спешка… Бросают бездольного пса – плачут дети.
Словно всё понимая, он тоскливо молчит у стены.
Плачут бедные дети на бледном, недужном рассвете,
Ведь минуты прощанья отчаяньем отягчены….
И соседи – глядят с осужденьем.
Хозяин, угрюмый,
Грузит скарб, и, понура, уже выстывает изба.
Плачут неумолимые дети…
Хозяин, подумай! –
Ведь жесткость твоя замахнется потом – на тебя.
…Но печально запел чистый утренний снег под полозьями,
Переулки пошли перебрасывать гаснущий лай…
Чтоб, хозяин, тебя в горькой старости дети не бросили, –
И такое случается, – пса пожалей…
Не бросай!
