1.
Как янтарём налитая волна,
качается высокая луна…
Желаньями греша и наяву,
и этот новый грех переживу.
Посверкивая, точно в зеркалах,
луны ликует пламя на телах,
всё прежнее отбрасывает прочь
кипящая дыханиями ночь.
Былых любовей тусклые огни
не возродятся в будущие дни,
но заново из пены восстаю,
когда глубинам душу отдаю.
Ты – мой. А я – попробуй разбери.
Игрушка Бога? Чёрта содержанка?
Любовь моя – полынная обманка,
что сердце обжигает изнутри.
2.
Вобрав легенды старые дотла,
над нами небо звёздное летело.
Смеялся бес: «Зачем тебе крыла,
когда ладони обжигают тело?»
Дух первородный заново парил
ещё не различаемою тенью
и музыку чудесную творил
из нашего с тобой грехопаденья…
В легендах не отыщется концов
любви и смерти, правды и обмана
о том, куда доверчивых пловцов
влекут сирены моего Севана.
Но бес шептал: «Зачем тебе крыла?»
Горячей коже плоть была покорна,
и музыка любовная плыла
волною нот озёрного аккорда.
3.
В порывах плоти ходом бытия,
взлетая ввысь и опадая снова,
душа не насыщается моя,
кипящее расплёскивая слово.
Всё напоказ, наружу, что во мне:
бесовское – и ласковое, к Богу…
В дорогу вышел – так держи дорогу,
раскачиваясь, точно на волне.
Везде – не дома, сирота, извне,
а жизнь дурманной дрёмой притворилась…
Но чтоб она совсем не испарилась –
отдай живые семена весне.
Любви не умиляясь никогда,
смерть никого на свете не минует.
Когда падёт угасшая звезда –
её метеоритом именуют.
Элегия – к финалу не спеши…
Но, даже зная: всё живое тщетно,
порывистой мелодией души
я выйду на последнее крещендо.
