Была пара соловых в большой генеральской конюшне:
Жеребец необуздан, кобылка - умна, будто мул,
И парады в Москве «вывозила» Победа послушно,
А Триумф при дворе свою гордую лямку «тянул».
И победный парад наш Верховный решил самолично
На соловом Триумфе верхом принимать
И своим знатокам, а особо гостям заграничным,
То, что он Триумфатор ещё ко всему - показать.
Семь недель жеребца под седлом по манежу гоняли,
Избивая кнутом за строптивость p i бешеный зрак,
А потом доложили, что с этим упрямцем, канальей,
Спецотряд МГБ не управится к сроку никак.
Жеребца застрелили, но вверх отрапортовали,
Что послушен и смирен, и верен парадный скакун,
И кобылку, почистив, серебряной сбруей убрали,
И - к подъезду парадному возле высоких трибун...
Вышел Вождь и Учитель весь в белом - сияют погоны,
Подошёл к «жеребцу» и по холке его потрепал,
Сапогом - в стремена и на спину лакею другому,
Сел в седло, и ...на грешную землю упал.
Это, став на дыбы, задрожала свечой кобылица, -
Видно, кровью невинных до нитки пропитан Отец...
А парад принимал, как и это должно бы случиться,
Маршал Жуков. Триумф был его жеребец.
